Манхэттен перестал быть городом, который никогда не спит. Теперь это был город, где жизнь и смерть переплелись. Когда похитители забрали сына Мэгги, у неё остался лишь один проводник в этот ад — человек, чьи руки были запятнаны кровью её мужа.
Три года назад Ниган убил Гленна, избив его бейсбольной битой на глазах у беременной Мэгги. Теперь он стоял перед ней — постаревший, измождённый, но всё ещё живой. Он знал тайные пути через мёртвый Манхэттен, где культ «Кроатоан» держал её сына Хершела.
Нью-Йорк превратился в город-призрак. В метро бродили мутировавшие ходячие, способные видеть в темноте. Центральный парк стал ядовитыми джунглями. На верхних этажах небоскрёбов выжившие построили подвесные города, соединённые канатными дорогами над улицами, полными смерти.
В рюкзаке Мэгги были припасы и заряженный пистолет с одной пулей — для Нигана, если он выполнит свою часть сделки. Но каждый день пути через этот кошмар менял их обоих. Ниган спас Мэгги от толпы ходячих, пожертвовав своей кровью. Мэгги вытащила его из ловушки культистов, хотя могла уйти.
В финальной битве за Хершела лидер «Кроатоана» предложил Мэгги выбор: жизнь сына в обмен на смерть Нигана. Она сделала невозможное. Где-то между разрушенным Таймс-сквер и заросшим плющом Эмпайр-стейт-билдингом она поняла: месть не вернёт Гленна, но может лишить Хершела шанса на жизнь.
Пуля осталась в обойме. Иногда прощение — это не забывание, а умение жить дальше.
